Бомж — человек свободный?

Наряду c архитектурой, магазинами, школами, больницами, работниками и посетителями этих и многих других учреждений, облик более-менее крупных городов формирует и еще одна категория граждан: люди без определенного места жительства. Сколько их всего по Беларуси – сказать точно никто не берется, ведь чаще всего бродяги стараются не афишировать свое существование. Но есть среди них и те, которые постоянно находятся в поле зрения. 

В Горках таким персонажем стала женщина, которую вы наверняка хоть раз встречали на центральной остановке у Детского парка. Либо рядом с церковью с протянутой рукой. О Зинаиде Заровской, которая уже стала городской легендой, и пойдет речь в этом материале.

Поводом для завязки этого повествования стало обращение в редакцию одной из местных жительниц. Антонина Лисичкина принесла в отдел писем гневную рукопись под названием «На злобу дня» с требованием наконец-то разобраться с «безобразием», которое творится в общественных местах. Цитата из него: «Во что превратилась центральная остановка общественного транспорта «Детский Парк»? Это место облюбовала бомжиха, которая и утром, и днем, и вечером сидит там, лежит, ест, справляет нужду… До каких пор мы будем это наблюдать и находиться рядом с «помойкой», терпеть антисанитарную обстановку? Как мы должны объяснять это своим детям и приезжим гостям? За такое «лицо» Горок должно быть стыдно всем нам!…».

Действительно, атмосфера на остановке после длительного пребывания на ней грязной, плохо пахнущей женщины оставляла желать лучшего. В ожидании транспорта приходилось отойти на пару метров от излюбленной ею скамейки, чтобы дышать свободно.

И те, кто кричит, что бродяги портят облик города, не правы только в одном: эта проблема не локальна. Бомжи есть повсеместно: и в развитых, и в развивающихся странах. Разница лишь в том, что в таком населенном пункте, как Горки, эту проблему легче решить: чем ниже численность населения, тем меньше будет бомжей. Это закономерность. И новоиспеченные бродяги, родившиеся в маленьких селах, будут стремиться туда, где многолюднее. Там выше шанс затеряться и куда больше шансов «позолотить» ручку.

Из князей в грязи

Большинство бомжей до того, как прийти к сегодняшнему образу жизни, имели семью, работу, дом. А потом что-то дало сбой. У каждого свои причины: утрата жилья, конфликт с родственниками, собственная инициатива и др.

В случае с Зинаидой Заровской отмотать на начало ее клубок бомжевания весьма сложно. Муж умер, а дети, которых у нее, как выяснилось, не менее восьми, практически мать не знали. Один из сыновей, Николай, вспоминает: «В 1993 году она поехала на базар продавать яблоки и больше не вернулась. Я тогда пошел в 3-й класс». 

Зинаида Заровская – уроженка Дрибина. В Горах обосновалась в доме мужа. И эта семья хорошей славой там не пользовалась. В Горском сельсовете говорят, что Зинаида постоянно пила. После того как бросила малолетних детей, ее лишили родительских прав. Муж тоже употреблял лишнее, поэтому малышей пристроили по интернатам. Некоторые из них обрели маму и папу в других семьях.

Можно строить разные догадки насчет того, что могло подтолкнуть многодетную мать уйти на «вольные хлеба», но честнее задать этот вопрос прямо ей.

«Я свободы хочу!»

Разыскивая следы Зинаиды Егоровны по облюбованным ею городским местам, мы узнали, что в данный момент она находится в терапевтическом отделении Горецкой больницы. С осложнениями при диагнозе «сахарный диабет» уже не первый раз поступает сюда на «скорой».

Вымытая, причесанная, в цветастом халате, здесь она ничем не отличается от других женщин-соседок по палате. Опираясь на палочку, Зинаида присаживается на кушетку и пока еще слабо понимает цель нашего визита. Объясняем: в городе есть люди, которые негативно реагируют на то, что она бомжует на остановках. Спрашиваем, что подтолкнуло к такой жизни. Из длинного запутанного монолога вычленяется один главный толчок к этому: «Муж побил, и я ушла». Но как можно было оставить детей практически на произвол судьбы – это остается непонятным.

Неделю назад Зинаиду Егоровну навещали сын Николай и дочь Елена. Последняя проживает в Мстиславле и, по ее же словам, она предложила матери приехать туда жить: «Хоть она меня и бросила, но мне больно на нее смотреть. Сердце разрывается». Мать же в ответ отрезает категорично: «Они мне уже не дети давно. Я не знаю ее, не знаю их семью. К кому я приеду? Боязно». 

Выясняется и еще одно опасение Зинаиды Заровской. Она уверена, что своим переездом в Мстиславль развяжет руки сыну, который хочет продать их семейный дом в Горах, и тогда она окажется уже в полном смысле бездомной. Сам Николай с женой и тремя детьми проживает в деревне Никодимово и не скрывает, что, хоть мать и не отказалась бы, в тот дом пускать ее не станет: «Она все оттуда вынесет и устроит там бардак». Негативно на возможность возвращения нашей героини в Горы настроены и сами жители агрогородка: «Хорошего от нее не жди. Она как уехала, так мы вздохнули свободно».

Так она лишается единственного варианта, который бы ее устроил. Возвращаться в Центр круглосуточного пребывания в Ленино отказывается. Хотя, как показывает история ее пребывания там, начиная с 2009 года, она в холодную пору года подавала в отделение заявление, заключала договор на 6 месяцев, но с наступлением весны снова возвращалась в город. Так было уже пять раз. В последний из них Зинаида Егоровна по собственному желанию покинула «приют» в Ленино в апреле этого года. Причины кроются в том, что за проживание у нее списывается 85 процентов из социальной пенсии в 1,5 миллиона. На руках, выходит, остается только 15 тысяч, и Зинаиду это не устраивает. Но главную причину она в ходе беседы определяет так: «Я свободы хочу!». И с этим человеческим желанием ни закон, ни родные бороться не в силах.

Бродяги и закон

Что могут сделать с человеком, который хочет жить на улицах, вышестоящие органы? Практически ничего, если он никого не трогает, не попадается на глаза милиции с алкоголем в общественном месте и не ворует.

Зинаиде Егоровне уже не раз вменяли штрафы за нахождение в нетрезвом виде в местах массового скопления людей, но суммы эти так и не погашены, а она продолжает исповедовать выбранный ею свободный образ жизни. Как пояснил начальник отдела охраны правопорядка и профилактики Горецкого РОВД Александр Лавров, в ЛТП женщину направить тоже нельзя: она достигла пенсионного возраста.

Что касается Горецкого районного центра гигиены и эпидемиологии, то, как нам пояснила и. о. главного врача Ольга Зайцева, никаких нормативных документов, которые могли бы регулировать подобные ситуации с точки зрения санитарных норм, у них тоже нет. 

Эта проблема в очередной раз указывает на несовершенство нашего законодательства. Подобные вопросы поднимаются далеко не впервые. Причем не только у нас в стране, но и в той же соседке России. И всякий раз они остаются без ответа, потому что законы на эту область никак не распространяются. Хочет человек «бомжевать» – кто же ему запретит? 

В данной ситуации вся надежда остается на детей З. Заровской, которые, конечно, имеют полное право обижаться на поступок матери, но она у них одна. И с каждым годом выживание на улице для 62-летней женщины будет все более проблематичным.

После нашего звонка дочь Зинаиды обещала навестить ее в больнице и попробовать еще раз уговорить переехать к ним в Мстиславль. Будем надеяться, что вместе им удастся исправить ошибки прошлого.

Катя КАРПИЦКАЯ,

karpickayak@gmail.com

Фото Михаила ЛЕВЦОВА