Известие о взрыве на Чернобыльской атомной электростанции шокировало многих людей Советского Союза. А горецкий житель Александр Рябичев, проанализировав ситуацию, рассудительно сказал жене: «Нужно собирать вещи, скоро за мной придут и отправят на ликвидацию последствий аварии». Он, химик-дегазатор, в этом не сомневался. Просто ждал своего часа.
Александр считает Горки своим родным городом. В 1960-м в шестилетнем возрасте он с семьей переехал из Брянска.
— После окончания средней школы № 1 записался на подготовительные курсы в академию. А в то время молодежи нужно было еще и работать, — вспоминает собеседник. — Знакомый Николай Гаврюшин свел меня с мастером по ремонту холодильников. Тот как раз искал помощника. Недолго думая, согласился. Будучи учеником холодильщика, внимательно слушал наставника, перенимал опыт. Так после школы я приобрел навыки специальности, которая потом стала профессией на всю жизнь.
Несомненно, то, что Александр Рябичев был уже знаком со спецификой едких веществ, стало предпосылкой отправки его на армейскую службу в учебное подразделение в Печи, где готовили химиков-дегазаторов, дезактиваторов. Спустя 6 месяцев он стал заместителем командира взвода.
— Обучал курсантов, сделал три выпуска сержантов — по 26-28 человек, — отмечает мужчина. — Все работали на спецплощадках. На химическом полигоне в Крупках отрабатывали ситуации с радиоактивными, отравляющими, бактериологическими веществами. После учебы сержанты уже шли в войска специалистами.
После демобилизации в 1974 году Александр Рябичев решил продолжить совершенствовать ранее приобретенные навыки в Рязанском сузе, отучится на техника-механика по обслуживанию холодильного оборудования. После получения диплома устроился на горецкий участок в «Могилев Прогресс» (сейчас — «Могилевторгтехника»). Кстати, там до пенсии и проработал мастером холодильных установок.
Возвращаясь к аварии на Чернобыльской АЭС Александр Рябичев сказал, что знал, что вызовут из запаса, привлекут к ликвидации последствий, так как специалистов-химиков в то время было немного. Их подготовкой занимались всего два подразделения на весь Советский Союз. Одно было в Белорусском военном округе — в Печах, вторая учебка — в Москве.
В шесть утра 8 июля 1986-го в дверь дома четы Рябичевых постучали люди в военной форме. Мужчина спешно взял заранее подготовленный рюкзак, попрощался с семьей. По словам Александра Корнеевича, страха не было. Он понимал, что положение чрезвычайное, а в таких случаях все должно быть четко, как в армии: если задача поставлена — в указанные сроки нужно выполнить. А вот жена Тамара и дети Оксана и Александр, конечно, переживали, что их глава семьи отправится туда, откуда уже эвакуировали людей, где радиационный фон зашкаливает, и есть немалая угроза для здоровья.
— В тот день 28 человек отправились от Горецкого военкомата на зараженную часть Могилевщины. Среди нас даже был один доброволец. 12 июля приехали в центральное село Веприн одного из местных колхозов Чериковского района, — рассказывает собеседник. — Население к прибытию десанта уже эвакуировали. Но уехали не все, некоторые оставались, в основном старики.
До нас в районе уже поработала авиация. Загрязненные радиоактивные облака, сформированные из пыли, при помощи спецсредств приземляли вне населенных пунктов. Однако местами попало на деревни. Вот наша задача и была зачистить такие села: Веприн, Малиновка, Новомалиновка, Чудяны. На выполнение давалось полгода. Справились за 4 месяца. Дислоцировались по 1-2 недели на новом месте.
Сначала проводилась разведка, делали замеры уровня радиации. Александр Рябичев был во взводе технического обеспечения. Он с товарищами готовил моющие растворы, заправляли машины спецсредствами. Было две роты ребят, которые ездили и обрабатывали территорию, мыли дороги, крыши домов и др. Потом все приступали к уборке грунта, который превышал допустимые нормы. Его увозили на технике в лес в специальный могильник для захоронения. Территорию, куда не могла подъехать техника, ликвидаторы зачищали вручную.
— Радиоактивные вещества особенно концентрировались под стеками крыш и в низинах, так как опасную пыль приземляли, помимо авиации, и обильные дожди. Там было превышение в 100 раз и даже больше, — подчеркивает Александр Корнеевич. — Мы срезали слой земли по периметру дома, на дорожках во дворах к постройкам. Тщательно обрабатывали участки около детских садов, школ, магазинов. Потом шли строители и все асфальтировали. Предполагалось, что в эти деревни после зачистки вернуться люди. Заселение так и не произошло. Сейчас там зона отчуждения. Въезд запрещен.
По словам собеседника, в начале его вахты были дожди, а потом началась жара. Пыль поднималась, ходили в респираторах и химзащите. В такую жару противогазы невозможно было носить постоянно. Одежду ежедневно чистили санитары. На площадках же работали в ОЗК — общевойсковом защитном комплекте.
— Тому, кто попал в ту ситуацию впервые, становилось не по себе, — отмечает Александр Рябичев. — А я же с подобным делом был уже знаком. В армии проходил четыре учения на полигоне в Крупках. Поэтому было привычно и не страшно, так как уже работал на площадках с агрессивными веществами.
24 ноября 1986 года Александр Рябичев вернулся домой.
— Время проходит, но понимание нужного и важного дела, к которому причастны ликвидаторы последствий аварии на Чернобыльской АЭС, навсегда останется в памяти: в нашей, наших семей и последующих поколений, — подчеркивает Александр Корнеевич. — На встречах с товарищами Леонидом Некрасовым, Николаем Слайковским, Михаилом Ляшкевичем мы вспоминаем то время, ребят, которых уже нет с нами, и в душе желаем, чтобы никогда подобных трагедий не видели наши родные.
Валерия Дроздовская