Каждый год белорусская земля отдает потомкам останки воинов Великой Отечественной войны. Их находят поисковики в экспедициях, механизаторы во время вспашки полей, экскаваторщики на земляных работах…
На поле и у дороги вблизи кладбища деревни Никодимово в годы войны были похоронены два погибших в разные дни летчика. Петр Николаевич Женжарухин, ныне житель агрогородка Горы, а в то время пятилетний мальчишка из Никодимово, хорошо помнит истории двух сражений в небе над родной деревней и где были могилы героев воздушных боев. К сожалению, одну разрушили при строительстве дороги еще в 70-80-е годы. А вторая, если не стала жертвой мелиорации, должна быть возле одного из болотцев с ямой от взорванных бомб. Петр Николаевич обратился в районную газету с просьбой помочь найти это место и увековечить память летчика, чтобы эта история не ушла в небытие. Еще он ратует за то, чтобы в списки сожженных деревень района внесли и его Никодимово, где почти 60 дворов в октябре
1943 года фашисты предали огню во время отступления. Уцелел только один дом и колхозная баня. Детская цепкая память хранит информацию о пережитом в то время все эти долгие годы, до мелочей, будто все было вчера.
Страшные слова «война» и «оккупация»
Когда началась война, Петру, младшему из шестерых детей Николая и Елены Женжарухиных, шел шестой год. Старший брат Николай уже год был на срочной службе в армии в Украине. А потом родные получили известие о том, что он пропал без вести. И только спустя 64 года именно Петр Николаевич, написав множество писем в разные инстанции, узнал о судьбе брата, а потом и где он похоронен (эта история заслуживает отдельного рассказа).
Отец, Николай Евменович, в первый день войны ушел добровольцем на фронт, не дожидаясь мобилизации. Прошел всю войну, но домой вернулся только в 1946 году. Его еще направили на работу в шахты. И, как говорит собеседник, до прихода отца семья жила в землянке.
В оккупации остались мать, три старшие сестры и брат Петра. От голодной смерти спасала корова. Немцы ее не забрали, но молоко приходилось сдавать. С ней и в беженцы уходили, когда жили в Курганье, Рубановке, Путятах.
Петр Николаевич хорошо запомнил первые дни войны, особенно один эпизод. Когда немецкие самолеты наседали на наш «ястребок», а он юрко лавировал между кронами огромных вековых дуплистых лип и берез, что росли на краю деревни, а сверху сыпался град пуль. Помнит, что над их местностью воздушные бои велись постоянно. С одной стороны летели наши с красными звездами, с другой — немцы.
— 12 июля была жаркая погода. Опять завязался страшный бой в небе. Дети прибежали в дом, спрятались под лавку. Тут как гахнуло, в самолет не попало, а в наш дом, соломенная крыша вспыхнула как спичка. Все выскочили с хаты, а у меня от страха отнялись ноги, — вспоминает Петр Николаевич трагический для семьи день. — Тогда сестра Вера вытянула меня за руку. Все закричали «Горим! Горим!» В то время у нас в деревне остановились около десяти солдат, которые отступали на восток. Немца еще не было в деревне, не дошел, а эти красноармейцы были несколько дней с повозками с вооружением и затопили их в сажалке и пожарном водоеме. Дом горел, и один из солдат заскочил в него и через окно выбросил торбу, что мать приготовила на всякий случай. Остальное все пропало, уцелели одна курица и кот обгорелый. Эти же солдаты доставали из колодца воду и лили на крыши соседних домов, которые были совсем рядом, плотно построены друг к другу, чтобы не сгорели, ведь было очень жарко. Так вот и спасли деревню от пожара. Но немец ее сжег, когда отступал. А в книге «Память» почему-то об этом не написано.
На поле памяти
Вместе с Петром Женжарухиным и председателем Горского сельсовета Вячеславом Леоновичем мы выехали на то поле, где во время войны упал второй советский самолет.
Как рассказал Петр Николаевич, первый упал возле деревенского кладбища еще в июне. Как все любознательные пацаны, он бегал смотреть на самолет и видел погибшего обгоревшего летчика, что лежал у дороги. Там его и похоронили местные мужики. Второй летчик приземлился с парашютом, был ранен. Его перевязала медсестра Евгения Баранова, что жила в их деревне, и он ушел в больницу в Горы.
Дату падения второго самолета пенсионер помнит точно, потому что накануне, 12 июля, на почитаемый у сельчан праздник Петра и Павла, сгорел их дом.
— 13 числа немец шел по старой смоленской дороге нескончаемой колонной через Запрудье, Горы на Смоленск. Танки, машины, мотоциклы. Рев моторов. Пыль столбом. Мы, дети, бегали смотреть на них: на кладбище залазили на высокие кресты. В это время в небе опять завязался бой. Когда сбили наш самолет, немцы наблюдали в бинокли, как летчики на парашютах приземлились на этом поле. Тут же прибыли мотоциклисты, ездили по деревенской улице из конца в конец, наводя страх на местных жительниц. Те сидели на завалине и, когда проезжали немцы, поднимали руки вверх. Летчиков не нашли, они спрятались в ровках за полем.
которую нашел на поле у деревни Никодимово.
Уцелевший металл после войны люди собирали и сдавали в утиль.
Кто-то делал из него посуду, ложки, ведь практически ничего не осталось
Через это поле проходила дорога от Никодимово на Горки. Петр Николаевич с надеждой вышел из машины. Осмотрелся. Прошел вперед по полевой дороге. Обошел большую копань, которой раньше не было. «Так тут же прошлась мелиорация, все распахали, так и не сориентируешься без тех сажалок, — поникшим голосом произнес пенсионер. — Половина поля пустая, нет тех болотин. Нет и маяка. Был ориентир — болото и яма-воронка от разорвавшихся бомб. Похоронили его на юго-восточной стороне болота. А еще в могилу вместе с летчиком положили пулеметные ленты из самолета. Те, кто его хоронил, рассказывали, что при нем был медальон солдатский, и они его забрали. А куда кто его дел — неизвестно. Двое летчиков выжили и прятались в рвах, там дальше такие разрезы земли. Мы там тоже в войну отсиживались временами. Житель Стефан Муштуков ходил в сторону рвов, к нему вышли летчики. Они попросили еды, одежду гражданскую, а свои летные костюмы и шлемы оставили ему и ушли в сторону Завидовки. Говорили, там им дали лошадей, и они ускакали. А погибшего похоронили тут возле болота».
Вячеслав Михайлович припомнил слова из песни: «Там где ты сейчас стоишь, там и поле Куликово…» У представителя власти возник резонный вопрос: почему, когда перезахоранивали останки погибших солдат со всей округи, никто не сказал, что у дороги и у болота лежат летчики. А ведь пенсионер обращался раньше к нескольким руководителям, рисовал место на карте поля, но его никто не услышал.
— В 1997 году в районе Завидовки обнаружили останки семерых солдат, — рассказал Вячеслав Леонович. — Их перенесли в Горы, похоронили отдельно возле братской могилы. А про летчика опять никто не вспомнил.
— После войны мы, пацаны, ходили под Завидовку. Там была передовая, много воинов полегло. Приезжал участник тех боев с сыном. Рассказывал, как они пошли в атаку, но силы были не равны. И фронтовик говорил, что в том бою погибли человек 45. А, получается, перезахоронили только семерых.
Так есть ли сегодня возможность установить имена пилотов, узнать, при каких обстоятельствах они погибли? Ведь летчики эти наверняка все еще считаются пропавшими без вести, их кто-то ищет и ждет.
Информацией от Петра Николаевича редакция поделилась с поисковиками известного областного клуба «ВИККРУ». Будем надеяться, что появится продолжение этих историй с самолетами.
Может быть, кто-то из наших читателей вспомнит рассказы своих родных или соседей о сбитых под Никодимово советских летчиках. Ведь о них знает не только Петр Николаевич, но и другие жители деревни. Обычно в каждой семье есть истории о войне, которые отцы рассказывали своим детям, потом внукам. Может, кто-то слышал, какими были уцелевшие летчики, внешность, знают имена — всякое бывает в жизни. В этой ситуации будет важна любая информация, каждая мелочь, деталь.
Галина КОЖЕВНИКОВА
Фото Михаила ЛЕВЦОВА